Паутина зла. Страница 1

Александр Прозоров, Игорь Пронин

Паутина зла

Оборотень

Солнце поднималось из-за леса, бодрое, отдохнувшее, готовое к трудам. Олег потянулся, хрустнув суставами, привалился к стволу: хоть минуту, а можно передохнуть. Первые лучи нежили лицо, массировали опущенные веки, разглаживали складку между бровей. Скоро погоне конец.

Он глубоко вдохнул, мысленно представляя, как втягивает в себя солнечное тепло, заряжает им тело, потом медленно, осторожно выдохнул усталость. Вот и все, пора за дело. Прикрывшись ладонью, Олег открыл глаза – и тут же увидел прямо перед собой красную капельку на березовом листе.

– Ква… – Он коснулся капли пальцем, потом зачем-то понюхал кровь. – Это к удаче. Совсем свежая. Теперь ты попался.

Олег поправил на поясе саблю, еще раз глубоко вдохнул и выдохнул. Оборотень не может не понимать, что от бегущего по пятам ведуна не скрыться. Значит, попытается напасть из засады. Странно только, что тянул так долго – до самого рассвета. Или надеялся все же с первыми лучами обернуться человеком?

– Эй! – Середин вышел на поляну, пробуя разбитыми поршнями сырую землю. Скользко, конечно, но ничего, сойдет. – Ну, хватит прятаться! Выходи!

Поршни по сравнению с привычными милицейскими ботинками – вообще не обувь. Взяли два куска кожи, обернули ими ноги, да и прихватили нитками. Прочно, почти не трет, разве что пятки после целой ночи бега уже совершенно ничего не чувствуют. Каблуки все же великая вещь.. И конечно, рифленая подошва. Скользко на поляне.

– Ну, выходи, ночник! Возьми мою голову!

Серебряный крест, примотанный к запястью, нагрелся чуть сильнее, когда Олег повернулся левым плечом к зарослям кустарника. Не показав виду, ведун еще немного прошелся по поляне, покричал во все стороны. Но оборотень не рискнул и теперь, не соблазнившись атаковать врага со спины.

– Так, ну хватит же комедию ломать, электрическая сила! – Середин круто повернулся к оборотню и пошел на него, чувствуя, как теплыми толчками подсказывает направление крестик. – Я что, по-твоему, совсем ничего не соображаю?

В кустах тихо хрустнуло – может быть, это неловко дернулся раненый ночник, а может быть, с таким звуком разбилась его последняя надежда. Ветки раздвинулись, и на поляну высунулась крупная медвежья голова. При свете он произвел на Середина даже большее впечатление, чем в темноте. К всевозможным криксам да мавкам, их порой до тошноты жутким ликам ведун привык, а вот могучий, так похожий на настоящего, зверь по-прежнему внушал опасение. Когти длиннее человеческих пальцев…

– Вот, давно бы так! – Олег остановился в нескольких шагах, одновременно вытягивая из ножен саблю. – Зачем попусту мучиться, верно?

Медведь ответил глухим рыком, означавшим, скорее всего, какое-нибудь грязное ругательство. Кусты затряслись сильнее, оборотень вышел на поляну целиком, недовольно покосился на солнце. Да, наверное, и в самом деле еще надеялся с рассветом опять стать человеком, избавиться от болтающейся на шее цепочки.

– Дурак ты… – одними губами сделал вывод Олег и попятился еще немного.

Пожалуй, хватит хорохориться. Если оборотень попался глупый, так это очень хорошо. Теперь нужно еще показать ему испуг, нерешительность – и ночник обязательно атакует, надеясь на свои когти. Правда, называть его ночником уже не совсем верно…

«Полуночник, – прикинул Середин. – Так лучше».

Оборотень полностью вышел на поляну. От бега, но еще сильнее от заговоренной цепочки, наброшенной охотником на шею врагу в самом начале знакомства, глубокая рана на мохнатом плече так и не затянулась. Но и с раной он смог бы легко уйти от Олега – не на четырех, так на трех лапах, коли бы не все та же заговоренная ценочка. Тонкая, а не разорвешь, длинная, а не сбросишь.

Ведун еще немного попятился, мельком оглянулся через плечо, как бы прикидывая расстояние до ближайших деревьев. Нога заскользила по сырой от росы траве – это уже не специально, это так вышло, но Олег решил развить успех и неуклюже приземлился на пятую точку. Ладно уж, никто, кроме оборотня, не увидит, а тот никому не расскажет – не успеет. Зато не придется по кустам бегать и без того продырявленную в ста местах «косуху» в полную негодность приводить.

С оглушительным ревом медведь прыгнул вперед. Олег буквально взлетел в воздух, оказавшись на ногах, и, смущенный не присущей обычному человеку подвижностью, оборотень притормозил. Но поздно, они уже были близко друг к другу. Зверь поднялся на задние лапы, сразу став на голову выше Середина, и с мнимой неуклюжестью взмахнул когтями.

Дразнить оборотня мелкими царапинами больше не следовало, и Олег предпочел увернуться. Ушел назад – нырять под лапу показалось слишком рискованным. И не зря: каким-то неуловимо быстрым скачком из арсенала Майка Тайсона медведь подскочил вплотную, когти мелькнули у самого лица, а вторая лапа тем временем возникла почти за спиной ведуна, готовая подгрести его поближе. Спасла только интуиция: Середин кувырнулся в другую сторону, вмиг поднялся и опять кувырнулся – перемещался мишка с неестественной легкостью.

А что было бы, не сковывай его движения наговоренная цепь? Вот так враг! Десять раз теперь подумаешь, прежде чем в лес по грибы отправиться, – бывают ведь и самые обыкновенные, но очень сердитые медведи. Олег отбросил в сторону эти мысли, а заодно опять прокатился по земле, рубанув оборотня по лапам. Тот пронзительно взревел от боли – и остался на месте.

– Ловок ты, братец! – выкрикнул Олег, точнее, собирался выкрикнуть, но сбитое дыхание не позволило выговорить половину звуков. – Только я ловчее, электрическая сила…

Настала его очередь нападать. Орудуя последней четвертью сабли, почти кончиком, ведун изрядно попортил лжемедведю шкуру, а тот, совершенно потерявшись и устав от душащей цепочки, лишь пытался ухватить оружие за лезвие. Один раз, впрочем, ему это почти удалось – когти подходящий инструмент, вот только сноровки у оборотня оказалось маловато. Повернув кисть, Олег придержал дернувшийся было из рук клинок и тут же уколол врага в глаз. Тот отреагировал совершенно по-человечески: зарычал, откинув назад косматую голову, прикрыл рану лапой и попятился.

«Тут тебе и конец». Середин от души рубанул по толстой шее, вниз градом посыпались тонкие звенья больше не нужной цепочки. Интересно, защищал ее оборотень – или даже это ему в голову не пришло? Дураки ни бед своих, ни счастья равно не понимают. Олег отошел в сторону, даже отвернулся ненадолго, чтобы не видеть малоприятную картину превращения зверя в человека.

Рев сменился плачем. К счастью, не женским, да этого и быть не могло, иначе Олег всю ночь гонялся бы за медведицей. Немного отдышавшись и мысленно пожелав себе крепости душевной, ведун посмотрел на злодея. Им оказался худенький, болезненного вида мужичонка, одетый в тряпье и босой. Размазывая по лицу кровь, слезы и сопли, оборотень тоненько выл, зажимая ладонью вытекающий глаз. Руки все изрезаны, на ноге рассечено ахиллесово сухожилие… Смотреть противно.

– Что же ты, такой убогий, зло творил?! – Перекидывая из руки в руку саблю, Олег стал примериваться для последнего удара. – Ну, будь мужиком, выпрямись! Тебе же лучше!

– Не губи! – завыл злодей. – Не губи меня, человече! Службу сослужу!

– Восемь семей, – напомнил скорее себе, чем оборотню, ведун. – Восемь семей, а уж про случайных прохожих и говорить нечего. Вот когда надо было помнить о «не губи».

– Из-за бабы это! – Оборотень упал на спину, скорчился, будто надеясь защититься. – Дозволь рассказать! Я тебе слово секретное молвлю, клад знаю, не губи! Службу сослужу, рабом буду! Не ведал, что творил!

Не так давно Середину уже случилось выслушать одну трогательную историю. Там, правда, все было из-за мужика, потому что рассказывала женщина. Поруганная невинность, желание отомстить насильнику, знатному да богатому, – вот и отправилась бедная девушка к колдуну, в лес, а уж он и сделал из нее зверя, проклял, то есть не виноватая она ни в чем… Складно рассказывала, и, если бы опыт не научил ведуна держать руку на сабле, мог бы и прозевать бросок.